Врачи-клятвопреступники. 5 историй о кровожадных докторах
Врачи, приступающие к практике, должны дать клятву Гиппократа – пообещать, что будут свято чтить интересы своих пациентов и до последнего бороться за их жизни. Герои этой статьи явно давали какие-то другие клятвы, потому что их руки по локоть в крови тех, кого они должны были защищать. О врачах, убивавших и калечащих, не наказанных и не раскаявшихся, – в материале «Футуриста».
Ангел смерти из Освенцима
Прибывавших в Освенцим встречал «Ангел смерти», который мягким, почти игривым тоном распределял пленных на три группы: самые удачливые становились рабами в лагере, часть прибывших сразу же отправлялась в газовые камеры, оставшиеся же попадали прямиком в руки распределяющего. Некоторые заключенные вспоминали его как высокого светлого арийца, хотя на самом деле их встречал темный человек среднего роста. Потом даже немецкие сообщники с удивлением отмечали, что «Ангел смерти» стоял на перроне день и ночь, выжидая своих жертв. Его звали Йозеф Менгеле.
Красивый, ухоженный и изящный, он с легкой улыбкой вводил детям иглы в глаза, чтобы изменить им цвет радужки, расчленял младенцев, облучал женщин. Но особенно Менгеле интересовали близнецы: в лагере они жили в гораздо более комфортных условиях, лучше питались, лучше содержались. Правда, их ждало то же, что и остальных: эксперименты, включающие насильственное заражение, всевозможные увечья, попытки сшить два живых человека вместе и смерть. Для Менгеле было важно не только изучить особенности организмов близнецов, но и получше узнать природу наследственности, ведь «Ангел смерти» Освенцима планировал эксперименты по евгенике.
Как убийца Менгеле был совершенно неудержим. Однажды у его любимых близнецов (мальчиков-цыган лет восьми) обнаружился симптом туберкулеза. Врачи, внимательно обследовавшие их, сказали, что мальчики здоровы, но Менгеле решил проверить это самостоятельно. Через час он сообщил врачам, что у близнецов действительно не было туберкулеза. «Да, я их расчленил», – сказал Менгеле коллегам.
Менгеле относился ко всем своим близнецам почти с любовью: был ласков, добр, заботлив. Некоторые из оставшихся в живых близнецов даже не верили в рассказы о преступлениях Ангела смерти: «для нас он как папа, как мама». Но как только его исследования требовали смерти, он убивал, не раздумывая. Доктор был фанатичным приверженцем чистоты и совершенства. Все пленники, прибывающие в лагерь с дефектами кожи, сразу же отправлялись в газовые камеры. Всего его пленниками стали несколько десятков тысяч человек. Под суд Менгеле так и не попал: он сбежал в Аргентину, где спокойно дожил до старости.
Отряд 731
Эксперименты над людьми во время Второй мировой войны проводили не только немцы. Менее известны преступления японских врачей. Долгое время данные о зверских опытах были засекречены: США защитили ученых-садистов от заслуженного наказания, потому что сами хотели использовать полученные данные. Вместо путевки на виселицу японские преступники получили престижные места и солидные стипендии от американского правительства. Некоторые из них спустя много лет после войны давали интервью, рассказывая о том, как они мучили пленных. Так, например, вспоминает свою работу в Отряде 731 японский фермер:
«Этот парень знал, что для него все кончено, поэтому не сопротивлялся, когда его привели в комнату и связали. Но когда я поднял скальпель, он начал кричать. Я разрезал его от груди до живота, и он ужасно закричал, лицо его искривилось в агонии. Потом он наконец замолчал».
В Отряде 731 вивисекция была обычным делом. Пленный, о котором рассказывал фермер, предварительно был заражен чумой. После этого японские «исследователи» решили выяснить, как болезнь изменяет внутренние органы, поэтому разрезали живого человека без всякой анестезии – ради эксперимента.
Врачи-садисты беспристрастно наблюдали за тем, как в газовых камерах задыхаются женщины и дети. Они разрезали пленных пополам, помещали их в банки с формальдегидом и выставляли на территории Отряда, расставляли заспиртованные человеческие органы в кабинетах.
Эксперименты, проводимые в Отряде 731, должны были использоваться против американцев, но нет никаких свидетельств того, что среди испытуемых таковые были. Жертвами в основном становились китайцы, русские, монголы, корейцы. В лагере побывало от трех до десяти тысяч человек. Ни один из них не вернулся живым. От них не осталось даже имен (за исключением нескольких человек).
Японцы проверяли, какое давление может выдержать человек, прежде чем его глаза выскочат из глазниц. Они заражали их смертельными заболеваниями, обстреливали из новейших орудий, препарировали, травили газами, медленно замораживали. Врачи-садисты проводили эксперименты даже на живых младенцах.
Сомнительно, что преступники Отряда 731, избежавшие наказания, как-то раскаиваются в своих поступках. Фермер, слова которого были приведены выше, говорил с улыбкой. Целью его интервью было оправдать Отряд 731. «Это может повториться снова, потому что в войне каждому нужна победа».
Сироты Дюплесси
А следующая история произошла после краха нацистской Германии, через несколько сотен лет после смерти последнего инквизитора в мирной и благополучной Канаде. В 1944 году в Квебеке к власти пришел лидер Национальной партии Морис Дюплесси. 15-летний период его правления ознаменовался страшным произволом католической церкви, символом которого стали «сироты Дюплесси».
В 50-х гг. XX века правительство Канады раздавало деньги психиатрическим больницам и на содержание сирот. Дюплесси получал огромные субсидии, резко увеличив число постояльцев лечебниц и детдомов. И в Квебеке начали отбирать детей.
Для несостоятельных слоев квебекского общества настали страшные дни. Детей забирали у бедных и у тех, кто не был венчан по католическому обряду. Матерям не отдавали новорожденных, говоря, что дети родились мертвыми. Некоторые просто не возвращались из школ домой. Десятки тысяч детей попадали в монастырские приюты и лечебницы, где заботливые врачи и любящие монахини превращали их жизни в ад.
Их использовали как рабов, выполняющих любую работу. Остальных травили психотропными препаратами, били током, опускали в ледяную воду, неделями держали в смирительных рубашках. Тем, кому совсем не повезло, проводили лоботомию: обездвиживали электрошокером и инструментом для колки льда вскрывали череп. За непослушание сестры милосердия били послушников цепями. А в конце дня всех умерших сирот скидывали в одну яму. Каждую ночь дети съеживались в своих нищенских кроватях и с замиранием прислушивались к каждому шороху, ведь в любой момент их могли увести на мучительную смерть.
Из десятков тысяч выжили только три тысячи мнимых сирот. По достижении совершеннолетия их, измученных и неподготовленных, просто выкидывали на улицу. Эти люди десятками лет сидели на антидепрессантах. Почти все они инвалиды. Некоторые морально и физически искалечены настолько, что так и не смогли научиться читать и писать.
Но правительство Квебека с неохотой признает этот эпизод в истории провинции. После долгих разбирательств оно все-таки предложило всем оставшимся сиротам Дюплесси компенсации в размере 15 тысяч долларов. 15 тысяч долларов за разбитую жизнь, неисцелимые увечья и патологический страх. Католическая церковь не принесла даже извинений в адрес тех людей, чьи жизни она погубила. Никто из монахинь-садисток не понес наказания.
«Чудовищный эксперимент»
Университет Айовы образца конца 20-х – начала 30-х гг. XX в. был довольно странным местом. Здесь молодые заикающиеся люди дни напролет били друг друга током, стучали друг другу по коленям, стреляли из ружей рядом со своими товарищами. Так они старались определить природу своей патологии и победить ее. Позднее один из участников этих экспериментов сказал: «Мы ходили по краю».
Но кое-кто в Университете Айовы перешел его. Это были Уэнделл Джонсон и Мэри Тюдор. У Джонсона была теория о том, что заикание не является физиологическим отклонением, то есть, его теоретически можно вызвать и у здоровых детей исключительно методами психологического воздействия. Для проведения эксперимента, который войдет в историю под названием «чудовищный», он выбрал аспирантку Мэри Тюдор – девушку боязливую, но жадную до опытов и открытий. Объектами исследования должны были стать воспитанники детдома. Эксперимент начался в январе 1939 года.
Мэри Тюдор и ее помощники выбрали 22 ребенка: 10 из них заикались, 12 – нет. Детей разделили на 2 группы по 5 заикающихся и 6 бегло говорящих детей. Первой группе «исследователи» говорили, что их речь приятна и чиста. Каждое упражнение сопровождалось похвалами и комплиментами. Вторая же группа, напротив, попала под жесткое давление: абсолютно всем детям там говорили, что говорят они из рук вон плохо, даже если это было откровенной ложью.
Уже через месяц все дети из второй группы стали испытывать серьезные проблемы с речью: они просто-напросто боялись говорить, потому что каждое сказанное слово вызывало неудовольствие проверяющего. Маленькие дети (около 5 лет) и вовсе переставали говорить, даже если до этого не страдали никакими дефектами речи. Позже испытуемые вспоминали, что звуки как будто застревали у них в горле. Начинались проблемы с учебой, с друзьями, которые отворачивались от внезапно онемевших товарищей. Даже спустя много лет люди из второй группы не могут спокойно говорить о «чудовищном эксперименте». Многим он сломал жизнь.
Мучения детей, по сути, не оправдались. Результаты исследования в обоих случаях были незначительными и схожими: примерно треть детей немного повысили скорость речи, у трети ничего не поменялось, а оставшиеся стали говорить еще хуже. Непоправимые изменения произошли только в психике детей из второй группы: несмотря на старания Тюдор отменить эффект опыта, многие из испытуемых так и остались замкнутыми и напуганными.
После написания диссертации, Тюдор канула в безвестность. Джонсон, несмотря ни на что, стал известным ученым и популярным лектором. О «чудовищном эксперименте» он никогда не упоминал.
Отец американской психиатрии
Но не все врачи, практиковавшие негуманные методы, вошли в историю как садисты, потому что искренне верили, что приносят людям пользу. Профессор Бенджамин Раш известен как «отец американской психиатрии», философ, патриот, евангелист, политик. Выступал за свободу афроамериканцев, бесплатную медицину и образование для женщин (правда, в последнем профессор Раш в конце концов разочаровался, поскольку женщины начали чувствовать себя слишком свободно). Бенджамин Раш заботился о своих пациентах, бесплатно лечил бедных и почти вошел в историю как безукоризненный врач редких моральных качеств. Радужную картину портят только эпидемии желтой лихорадки в Филадельфии в последнее десятилетие XVIII века. Поведение профессора Раша в эти годы до сих пор заставляет исследователей задаваться вопросом: кто же такой доктор Бенджамин Раш — убийца или целитель?
Филадельфия — это не просто крупный город. В конце XVIII века она стала временной столицей США, а ее население официально достигло 30 тысяч человек (хотя неофициальные источники называют цифры в 1,5-2 раза больше названной). Разумеется, многолюдность и высокий статус в эти годы порождали грязь и антисанитарию. Масла в огонь подбавил приток беженцев из Вест-Индии — из неблагополучного региона люди прибывали обездоленными и больными. В итоге, жарким летом 1793 года в Филадельфии разразилась эпидемия желтой лихорадки.
Первым панику поднял доктор Раш. Он заметил, что желтая лихорадка подкашивает ряды бедняков, и заставил остальных филадельфийских врачей немедленно принять меры по профилактике и лечению больных. Из зараженного города убежала почти половина жителей, среди зараженных умирало больше трети, на весь город осталось всего три врача.
Бенджамин Раш практиковал экстремальные методы лечения. В первую очередь, он использовал кровопускание. В своем иступленном желании победить лихорадку доктор Раш рекомендовал выпускать у больных 80% всей имеющейся крови, поэтому, по воспоминаниям учеников, двор дома профессора напоминал кровавое зловонное месиво, постоянно окруженное мухами. Вдобавок к кровопусканию доктор Раш использовал невероятно большие дозы лекарства (основным из которых был сульфид ртути), которые вызывали у больных внутреннее кровотечение. Более чем в половине случаев пациенты Бенджамина Раша погибали (при общей смертности — примерно 33%).
Кровопускание было излюбленным способом лечения Раша. Им же он пытался излечить и душевнобольных, потому что считал причиной сумасшествия кровь, застоявшуюся в головном мозге. Бенджамин Раш изобрел термин «транквилизатор», хотя его транквилизатор больше напоминал пыточный аппарат. Больного закрепляли в кресле таким образом, чтобы мышцы его тело расслаблялись (якобы), а затем помещали голову пациента в чан со льдом или холодной водой. Официальный сайт Пенсильванского госпиталя заявляет, что это не приносило больным ни вреда, ни пользы, но никаких ссылок на мнения экспертов в этой статье нет.
Кроме того, доктор Бенджамин Раш невольно стал причиной длительных душевных страданий афроамериканцев. Он продвигал теорию о том, что черный цвет кожи — это признак проказы легкой формы, поэтому в больницах чернокожих людей следует изолировали от всех остальных.
Комментарии