Историк Максим Лебедев о будущем египтологии

Максим Лебедев, кандидат исторических наук, популяризатор науки и лектор форума «Ученые против мифов», стал самым необычным визионером «Футуриста». В разговоре с нами он рассказал о будущем такой науки, как египтология.

Максим Лебедев

Какие новые методы применяются при изучении египетских древностей?

Копающие на территории Египта специалисты все чаще используют различные методы дистанционного зондирования (с помощью спутников, георадаров и магнетометров) и геоинформационные системы (ГИС), электронные полевые дневники на основе систем управления реляционными базами данных.

При фиксации находок и археологического контекста мы используем лазерное сканирование и фотограмметрию. Развитию междисциплинарных исследований на территории Египта препятствует также невозможность вывозить образцы за пределы страны в современные зарубежные исследовательские центры. Египтяне стараются развивать свои национальные лаборатории, однако некоторые анализы пока на территории Египта не доступны. В частности, в египетских лабораториях не возможен масс-спектрометрический метод датирования (АМС) – наиболее передовой метод получения радиоуглеродных дат для малых образцов.

Главный результат внедрения новейших методов – это признание египтологами археологии в качестве важнейшего источника сведений для реконструкции условий жизни, экономической и социальной жизни древних египтян, которые прежде считались исключительной вотчиной историков.

Сегодня происходит фактический переворот в понимании географии, природы и функций древнеегипетских поселений. Переосмысливается на основе новых данных влияние административных институтов разного уровня на развитие обществ долины Нила, характер взаимодействия древнеегипетской цивилизации с окружающими территориями и многие другие аспекты жизни в нильской долине в III-I тыс. до н.э.

Каких прорывов ждать в ближайшем будущем?

Основные прорывы, как мне кажется, можно ожидать по трем направлениям.

Во-первых, это переосмысление данных письменных и изобразительных источников с учетом новейших данных археологии и при активном использовании реляционных баз данных и геоинформационных систем.

Во-вторых, это интеграция египтологов в исследовательские группы, занимающиеся изучением древних обществ в более широком историческом и географическом контексте.

В-третьих, это привлечение в египтологию специалистов из других областей – прежде всего, профессиональных экономистов и этнологов (антропологов). Мы стоим на пороге больших открытий, которые позволят перейти от изучения древнеегипетских элит, чем мы в основном занимались прежде, к предметному изучению всего древнеегипетского общества, вписанного в природные и антропогенные ландшафты нильской долины и окружающих ее областей.

Чаще всего мы слышим об исследованиях, связанных с пирамидами Гизы. Вы можете рассказать о других египетских древностях, которые не менее интересны, но о которых россияне знают крайне мало?

Если мы говорим об эпохе строительства великих пирамид, то, на мой взгляд, это, прежде всего, многочисленные памятники Древнего царства за пределами столичного региона. Это некрополи, производственные центры и поселения в Среднем Египте. В конце Древнего царства Средний Египет стал чуть ли не главным локомотивом египетской цивилизации. Это поселения в Верхнем Египте, как, например, на острове Элефантина.

А еще это многочисленные памятники за пределами египетской нильской долины: якорные стоянки на красноморском побережье, поселения и древние рудники на Синае, в оазисах Западной пустыни и в Нубии, египетские поселения и свидетельства египетского влияния в Восточном Средиземноморье. О некоторых из них, кстати, можно будет прочитать в нашей новой книжке «Пирамиды над раскопом. Египет глазами российских археологов», которая сейчас готовится к печати.