Почему Китай – будущее человеческого генома

Вполне вероятно, что мы находимся на пороге нового мира с генетически улучшенным населением. При этом, возможно, первые шаги будут совершены не в западных странах, где появились многие современные технологии, а в Китае, активно развивающем данную сферу.

По мере того, как научный прогресс приближается к возможности изменять и выбирать гены будущих детей, этическая сторона данного вопроса вызвала споры на международной арене. Дискуссия об улучшении человеческого потенциала с помощью биотехнологий обострилась в течение последних лет в связи с появлением CRISPR/Cas9 – инструмента для редактирования генов.

Многочисленные опросы населения западных стран выявили негативное восприятие многих форм человеческого совершенствования. Например, недавнее исследование Pew показало, что из 4 726 американцев большинство не хотели бы использовать чип, вживляемый в мозг, чтобы улучшить свою память, многие сочли такие действия морально неприемлемыми.

Более широкие исследования общественного мнения показали, что отбор эмбрионов для имплантации на основе немедицинских признаков (внешний вид или интеллект) вызывает шквал критики в таких странах, как Германия, США и Великобритания. Еще меньше поддержки населения получает непосредственное редактирование генов для улучшения личных качеств у так называемых «дизайнерских» младенцев.

Подобное негативное восприятие генетических модификаций имеет несколько оснований. Во-первых, опрос Pew показал, что отсутствие ощущения безопасности является большой проблемой, ведь сами эксперты подтверждают, что вмешательство в строение генома может быть рискованным. На такой риск можно пойти при попытках вылечить какие-либо недуги, но не при совершенствовании, которое не является необходимым. Кроме того, возникают этические возражения – ученые обвиняются в надругательстве над природой человека. Также при подобном генетическом вмешательстве возникает проблема неравенства, ведь генетически улучшенные люди будут заведомо превосходить остальных.

Однако все эти исследования концентрировались на западной точке зрения, гораздо меньше опросов проводилось в незападных обществах. Такие страны как Китай и Индия положительно относятся к генетическому воздействию. В КНР это может быть продолжением уже существующего одобрения традиционных форм евгеники (селекции людей) таких как выборочные аборты. Именно поэтому Дэррил Мейсер (Darryl Macer) из Института этики Eubios (Eubios Ethics Institute) считает, что Азия будет первой на пороге развития генетического совершенствования.

Пока же самым большим препятствием для подобного улучшения станут законодательные акты, запрещающие редактирование генов. Недавнее исследование показало, что запреты на зародышевую генетическую модификацию действуют во всей Европе, Канаде и Австралии. Китай, Индия и другие незападные страны, однако, имеют неточные нормативные акты по данному вопросу – ограничения, если и существуют, то в форме указаний, а не законов.

США может показаться исключением из данной тенденции – там отсутствуют правовые ограничения изменения генов, но федеральное финансирование зародышевых генетических исследований запрещается.

В Китае же, напротив, именно китайское государственное финансирование позволило КНР стать первой страной, использовавшей CRISPR/Cas9 для изменения генов человеческих эмбрионов в 2015 году. Китай также был ведущей страной в использовании CRISPR/Cas9 для незародышевых генетических модификаций клеток тканей человека для их применения в лечении онкологических больных.

Таким образом, существует два основных фактора, способствующих возникновению генетических технологий – исследования с целью разработки технологий и популярное общественное мнение, для их поддержки. В обоих аспектах западные страны значительно отстают от Китая.

Еще одним важным фактором может являться политическая сфера. Западная демократия по своей сути крайне зависима от общественного мнения. Напротив, такие страны, как Китай, являются, за недостатком явного демократического режима, менее восприимчивыми к критике, и политики могут играть роль в формировании общественного мнения для их соответствия государственным приоритетам, в которые входят и генетические модификации.

Действительно, если оставить этические споры и вопросы безопасности в стороне, генетическое улучшение имеет потенциал, чтобы вызвать значительные национальные преимущества. Даже незначительное увеличение уровня интеллекта с помощью редактирования генов может способствовать экономическому росту нации: некоторые гены могут дать спортсменам преимущество в международных соревнованиях, другие могут влиять на склонность к насилию, помогая снизить уровень преступности.

Многие из этих потенциальных преимуществ, конечно, являются лишь теоретическими, но с развитием достижений научных исследований они вполне могут осуществиться.

Еще одним важным вопросом является, есть ли причина для западных стран быть обеспокоенными вероятностью того, что генетическое улучшение людей начнется в Китае, помимо нежелания уступить лидерство в чем-либо.

Если критики теории правы, и улучшение человеческих генов неэтично и даже опасно, то естественно, развитие процесса в Китае вызовет беспокойство. С этой точки зрения, китайский народ будет зависеть от неэтичного и опасного вмешательства со стороны озабоченных международных организаций. В то же время, генетическое редактирование населения может сделать Китай более конкурентоспособным на мировой арене. Возникает дилемма для противников генетического вмешательства – отказаться от этого и занять отстающую позицию, или воспользоваться этой технологией и пережить моральные и физические последствия.

В любом случае, данная тенденция генетического развития является важным событием. Пока не ясно, насколько устойчивой она является – общественное мнение в США и других странах может перемениться, финансирование исследований в Китае может иссякнуть. Но сейчас кажется, что Китай держит будущее генетического развития в своих руках.