10 невероятно точных названий для чувств, которые вы не могли сформулировать
С каждым годом становится все больше известно о физиологии эмоций – в каких частях мозга они рождаются и как влияют на человеческий организм. Однако классифицировать эмоции ученым по-прежнему непросто. О субъективном переживании самых разных чувств, общих для большинства людей, рассказывает в своей книге Тиффани Уотт Смит, научный сотрудник Центра истории эмоций Лондонского университета королевы Марии.
В последние годы нейробиологи дали нам возможность по-новому взглянуть на эмоции. Ученые, участвовавшие в последних исследованиях нейровизуализации, говорят, что теперь они могут с точностью определить, где именно расположены разные чувства в наших головах. В 2013 году, к примеру, группа психологов опубликовала исследование, заявлявшее, что наконец найдены нейронные корреляты для девяти самых ярких человеческих эмоций: гнева, зависти, страха, счастья, вожделения, гордости, печали и стыда.
«Сама идея того, что мы подразумеваем под "эмоцией", эволюционировала», – говорит Смит в интервью Science of Us. – «Теперь это вполне физическое понятие – вы можете увидеть конкретную область мозга, которая отвечает за то или иное чувство». Конечно, в эмоции кроется гораздо больше: недостаточно знать, что миндалевидное тело – это «центр страха» мозга, чтобы понять, что такое испуг на самом деле.
Именно об этом – субъективном переживании эмоций – Смит рассуждает в своей новой и завораживающей «Книге человеческих эмоций». Это собрание 154-х слов из разных языков можно назвать исследованием «эмоциональных зерен», ведь там вы найдете выражения для очень специфических эмоций, причем таких, о существовании которых вы, вполне возможно, и не подозревали.
«Эту идею я вынашивала довольно давно: когда чувство можно назвать, это помогает его обуздать», – говорит автор. – «Станет чуть легче справиться со всевозможными чувствами, которые роятся в нас и часто бывают довольно болезненными – достаточно "пригвоздить" это ощущение, дать ему название».
Странно то, что, когда вы садитесь писать книгу о скрытых эмоциях, о существовании которых вы и не подозревали, вы начинаете испытывать их в жизни – или, может, они уже были там, просто теперь вы наконец можете дать им имя. Так или иначе, во время написания книги Смит всячески отмахивалась от предложений помощи, потому что не хотела никого нагружать. А если точнее, она чувствовала greng jai (гренг джай, иногда кренг джай) – так тайцы называют то чувство, когда «не желаешь принять предложенную помощь, потому что это может доставить предлагающему слишком много хлопот».
Ниже вы найдете короткий список из 10 наиболее точных имен для разных эмоций, которые теперь можно озвучить. Но договоримся сразу: после того, как вы узнаете про то или иное ощущение, очень возможно, что вы станете испытывать его гораздо чаще.
Amae [амаэ] – быть взрослым, особенно если живешь в стране вроде США, быть самодостаточным. При этом вам так приятно, когда есть возможность изредка позволить кому-нибудь другому разобраться с вашими проблемами. Японское слово «amae», по определению Смит, означает «найти опору в доброжелательности другого человека». Это чувство глубокого доверия, которое позволяет отношениям – с вашим партнером, родителями, даже с самим собой – по-настоящему расцвести. Или, как выразился японский психоаналитик Такео Дои, это и «то чувство, когда есть возможность воспринимать любовь другого как нечто само собой разумеющееся». Это любовь похожа на ту, что испытывают дети – и это подтверждает другой вариант перевода слова:«вести себя, как капризный ребенок».
L’appel du vide [лапэль дю вид] – вы ждете поезда, и вдруг, неизвестно откуда взявшись, в голове проносится мысль: а что, если мне спрыгнуть с платформы? Или вы ведете машину по опасной горной дороге, и чувствуете странное желание дернуть руль в сторону и обрушиться в бездну. В 2012 году американские психологи опубликовали статью, в которой определили это чувство как «феномен высокого места» (в исследовании, кстати, отмечалось, что это чувство необязательно связано с суицидальными наклонностями), однако французское слово для этого явления более привлекательно: l’appel du vide, или «зов пустоты». Как однажды заметил философ Жан-Поль Сартр, эта эмоция так выбивает из колеи, потому что «лишает присутствия духа, вызывает дрожь из-за невозможности доверять собственным инстинктам». И, возможно, оно напоминает нам, что не всегда нужно давать эмоциям управлять вами.
Awumbuk [аумбук] – вот ведь интересная штука с гостями: пока они у вас дома и вы спотыкаетесь об обувь и сумки, которыми внезапно наполнилась ваша гостиная, вы мечтаете, как будет здорово, когда все наконец разойдутся. И всё же, когда гости уходят, в квартире как-то слишком пусто. Для народа байнинг из Папуа – Новой Гвинеи, как пишет Смит, это чувство настолько распространенное, что получило даже собственное название – awumbuk, или чувство «пустоты, когда уходят гости». К счастью, есть способ избавить дом от меланхолии: Смит отмечает, что «когда гости расходятся, люди народа байнинг наполняют чашу водой и оставляют на ночь, чтобы впитался "гнилой" запах. На следующий день семья поднимается пораньше и торжественно поливает этой водой деревья, возвращаясь так к обыденной жизни».
Brabant [брабант] – в 1984 году писатель Дуглас Адамс и продюсер телекомедий Джон Ллойд объединились, чтобы опубликовать книгу «Более глубокий смысл жизни: словарь вещей, для которых пока нет слов, а должны бы быть». Смит, по всей видимости, согласна по крайней мере с тем, что нам очень нужно слово для обозначения того веселья, когда доводишь человека до белого каления, чтобы посмотреть, сколько можно его дразнить, пока он не выйдет из себя. Адамс и Ллойд определили это слово как «то чувство, когда очень хочется посмотреть, насколько далеко можно зайти, поддразнивая кого-нибудь». (Нам кажется, альтернативным определением могло бы быть «иметь младшего брата или сестру»).
Depaysement [дипэзман] – люди творят много совершенно несвойственных им вещей, когда находятся за границей. Они пускаются в беседы с незнакомцами в барах, хотя дома вряд ли бы на такое решились. Они носят дурацкие шляпы. Есть что-то в том, чтобы быть незнакомцем в чужой стране, это одновременно бодрит и дезориентирует, и всю эту мешанину чувств французы передают словом depaysement – буквально «обесстранивание», непринадлежность к какой-либо стране. Это «чувство чужака»: пусть потеряться из-за того, что вы вовсе не такой спец в дорожных знаках, как вы думали, не слишком приятно, но одновременно ощущать, что ты находишься где-то там – это «кружит нам голову и дарит легкомыслие, которое возможно только очень далеко от дома».
Ilinx [иленкс] – есть такая гифка с пушистым котиком, с которым многие из нас ощущают особую связь. Там кот сидит на столе и, когда хозяин ставит разные вещи в досягаемости кошачьи лапок – зажигалку, очешник, кошелек, – кот сталкивает каждый предмет на пол. Теперь вы можете сказать, что кот чувствует ilinx, французское слово для обозначения «странного восторга от безудержных разрушений» – так описывает Смит это слово, беря определение из работ социолога Роже Кайуа.
«Кайуа проследил историю слова ilinx до практик мистиков древности, когда те кружились и танцевали в надежде вызвать блаженный транс и узреть кусочек другой реальности», – пишет Смит, – «в наши дни, даже поддаваясь порыву устроить свой маленький хаос и пнув в офисе контейнер для вторичных отходов, вы, пусть в меньшей мере, но испытываете то же самое».
Kaukokaipuu [каококайпу] – люди ирландского происхождения, которые никогда в жизни не были в стране своих предков, могут, тем не менее, испытать неожиданную боль, словно они и впрямь тоскуют по родине – это странное, противоречивое чувство. Ведь нельзя же и правда скучать по месту, где никогда не был. Однако финны согласны с тем, что это ощущение существует, и назвали его kaukokaipuu – тоска по местам, где вы никогда не были. Слово также может означать специфическую форму жажды путешествий, когда вам очень, очень хочется побывать в какой-нибудь самой далекой стране, и вы, сидя за рабочим столом, мечтаете о Новой Зеландии, Гавайях или Мачу-Пикчу, да так сильно, что это почти напоминает острый приступ ностальгии.
Malu [малу] – к примеру, вы считаете себя человеком светским и ловким в беседе, но все слова испаряются, как только вы вдруг оказываетесь в лифте с генеральным директором вашей компании. Народу дусун багук, живущему в Индонезии, тоже знакомо это чувство. Они называют его malu, «внезапное ощущение скованности, неловкости и собственной незначительности в присутствии людей выше вас по статусу». Впрочем, вместо того, чтобы означать чувство стыда, в культуре дусун багук, как показывает исследование Смит, это ощущение считается адекватным ответом на обстоятельства и даже хорошим тоном. Так что подумайте об этом, когда в следующий раз ваша голова опустеет, стоит только начальнику обратиться с вопросом – знайте, вы всего лишь очень вежливы.
Pronoia [пронойя] – в произведении Джерома Сэлинджера «Выше стропила, плотники» Сеймур Гласс задумчиво говорит о себе: «Боже, если как и можно меня назвать, так это параноиком наоборот. Я вечно подозреваю людей в том, что они хотят меня осчастливить». Примерно через тридцать лет социолог Фред Голднер придумал для этого название – пронойя, противоположность паранойе. Вместо страха того, что вокруг вас плетется дьявольский заговор, к вам, как описывает Смит, «закрадывается странное подозрение, что все вокруг вам помогают». Но вот что: даже если вы проноик, вполне возможно, что люди и впрямь вам помогают.
Torschlussspanik [торшлусспаник] – жизнь проходит мимо. Дедлайны всё ближе. Поезд подъезжает. В буквальном переводе с немецкого torschlusspanik означает «паника при закрытии ворот», и в этом слове сконцентрировано то вызывающее мурашки чувство, когда время на исходе. Может, это чувство сослужит вам службу, если вы испытаете его перед тем, как вы позволите ему взять над вами верх. Вообще стоит помнить немецкую мудрость: Torschlusspanik ist ein schlechter Ratgeber— «
Комментарии