Нужно ли возрождать вымерших животных?

Воскрешение вымерших видов животных не такая уж фантастика, как это казалось на момент выхода первого «Парка Юрского периода». Правда, динозавров возвращать никто не собирается, а вот мамонт – вполне серьезный претендент. Стоит ли игра свеч и нужно ли это природе?

Недальновидность

13 мая 1787 года 11 британских кораблей вышли из порта Портсмута для того, чтобы основать первую европейскую колонию в Австралии. Больше тысячи осужденных, морских пехотинцев, офицеров и свободных людей плыли на протяжении 250 дней к Ботаническому заливу. Первый флот, как была названа экспедиция, привез в Австралию две вещи, уничтожившие коренное население и их земли: оспу и кроликов. Выращенные флотом как пищевые животные, многие из мелких млекопитающих сбежали.

Со временем они начали размножаться как, в общем-то, кролики. Нежное мясо и милый питомец – в Австралии кролики превратились в злостных вредителей, заставив правительство перепробовать все возможные методы их уничтожения на протяжении веков. Кролики истребили пастбищную растительность, молодые побеги и кустарники. На них же лежит ответственность за повсеместную эрозию почвы и уничтожение почвенного покрова, что привело к его неплодородности.

У людей не очень хорошо с дальновидностью. Мы меряем время часами и мгновениями, а не веками и уж тем более не десятилетиями. Помещая вид в новую среду, у нас нет никаких сведений о том, каковы будут последствия. Станет ли вид хищником или добычей, которая увеличит популяцию другого хищника? Уничтожит ли он экосистемы? Как местные источники питания повлияют на микробиом его кишечника?

Расцвет некрофауны

Это лишь часть экологических вопросов, которые поднимает Бритт Врей в своей книге «Расцвет некрофауны: наука, этика и риск воскрешения умерших видов». Будучи кандидатом наук в области научной коммуникации Копенгагенского университета и соведущим подкаста на ВВС «Завтра нашего мира», Врей не занимается ныне живущими видами. Как следует из названия книги, ее волнуют последствия возрождения вымерших видов в постоянно меняющемся мире.

Врей признается, что ее поражает, насколько многими способами мы можем сократить дистанцию между научной фантастикой и реальностью, особенно благодаря «новым формам технологий, позволяющим нам обойти временные рамки дарвиновской эволюции», где «пересекаются природоохранная и синтетическая биология».

Любознательность Врей привела ее к ведущим исследователям в области генетики и природоохранной биологии, включая Джорджа Черча из Гарварда, сооснователя организации «Revive and Restore» Райан Фелан, и ее мужа Стюарта Брэнда (создателя журнала «Каталог всей Земли»), и российского ученого Сергея Зимова, который работает над воскрешением шертистого мамонта с целью помочь замедлить таяние зоны вечной мерзлоты.

Недостаток вложений

Все это приводит нас к интригующему вопросу: может ли возрождение волосатого слона снизить или даже остановить изменение климата? Точного ответа пока нет. Как пишет Врей, не может быть и однозначного ответа на вопрос, почему кто-то может захотеть воскресить мертвых. Некоторые искренне верят, что они смогут положительно повлиять на поврежденные экосистемы.

По словам Врей, пока писатель Джордж Р.Р. Мартин и бизнесмен Питер Тиль инвестировали в разные проекты, было «много предположений о том, что люди в Силиконовой долине хотят вложить в возрождение видов много денег, однако это не так».

Общественное мнение

Важной частью в этом процессе является общественное мнение. Просвещение людей, незнакомых со сложными механизмами воскрешения видов – так, например, каждому животному требуется родственный вид, поэтому шерстистый мамонт скорее будет походить на волосатого слона, чем на живших в Сибири мамонтов, – на стыке генетики, экосистем и научной фантастики крайне трудная задача.

Помимо того, что у людей короткая память, у них есть склонность игнорировать информацию, которая им чем-то не подходит. Овечка Долли – это несомненно история успеха, но, говоря о ней, никто не вспоминает о 277 неудачных попытках, во время которых животные погибали и страдали. То же верно и для возрождения видов. Ожидание общества становится главной составляющей в этом процессе.

Цель?

Врей объясняет, что мы можем создать близкую копию или близкого представителя вымершего животного, взяв его гены из собранных древних геномов, а затем отредактировать их до ближайшего ныне живущего родственника, либо использовать метод селекции или даже клонирования – в зависимости от выбранного метода и количества генов, которые можно реально перенести в новое животное для его воссоздания.

Почему нам вообще может понадобится возвращать к жизни какие-либо виды – центральный вопрос монографии Врей. Если вид вымер из-за того, что его истребили ради еды, как было с бескрылой гагаркой, стоит ли ее возрождать, чтобы она снова попала в меню в качестве экзотического блюда? Или же мы посадим ее в клетку ради финансовой выгоды, как это было в фильме «Парк Юрского периода»? Что происходит, когда мы патентуем вид животного, если он оказывается единственным финансово выгодным вариантом?

Необъективный выбор

Мы продолжаем рисовать мультфильмы о кроликах, несмотря на то, что при определенных условиях они оказываются вредителями. Однако, если бы они вдруг вымерли, поднялся бы вой. Но при этом никто не спешит снимать фильмы о земноводных. А что если эти виды окажутся наиболее полезным для сегодняшней окружающей среды? Склонность человека к антропоморфизации ближайших к нам животных может негативно сказаться на нашем выборе.

Врей считает, что мы часто контактируем с животными, у которых большие красивые глаза, которыми они могут блеснуть, обернувшись на нас, что человек может расценить как проблеск интеллекта. Другое дело — насекомые, с которыми невозможен даже зрительный контакт. Эта предвзятость проявляется снова и снова, когда речь идет об исчезающих видах и животных, которые нравятся людям.

«Не жалей умерших, Гарри. Жалей живых»

Выдающийся американский профессор Калифорнийского университета в Санта-Крузе Донна Харауэй, у которой Врей брала интервью для своего книги, призывает к тому, чтобы было «меньше мифологии воскрешения и больше заботы о сегодняшнем дне».

Мы жаждем чего-то нового и чудесного: нам гораздо больше хочется услышать, что можно сбросить 30 кг за месяц на новой супер-диете, чем сбросить столько же за 30 недель на правильном питании, хотя всем ясно, что именно это – здравый подход. То же и с воскрешением видов. Хотя нам нужно заботиться о живущих видах, мы скорее предпочтем метафизику возрождения уже вымерших.

Зачем возрождать виды, если есть так много животных на грани вымирания? А что насчет самих людей? Мы истощаем ресурсы с неизвестной ранее животному царству скоростью. Большую часть проблемы составляет то, что люди забывают, что мы – такие же животные и подчиняемся общим законам природы. Конечно, играть бога под солнцем классно, но это же самое солнце уничтожает все, что нам дорого, пока мы расправляемся с планетой. Что дальше?

Врей считает, что эффективное участие общественности и научной коммуникации со столь разными людьми возможно при выстраивании доверительных взаимоотношений науки с думающей аудиторией. Важно не столько сообщение, сколько тот, кто посылает сообщение, и возможность передавать информацию, которая может повлиять на то, как человек вершит историю и понимает ее.